Подумал, что готовиться к пиздецу будет самым верным решением. Нет, я не собрался бросать задуманное, наоборот даже. Если все получится, к концу недели у меня уже будет на руках три тысячи. Может, чуть больше. Дело в том, что я так старательно все разрушал и убивал, что теперь, когда начал пытаться жить и отстраивать, становится страшно. Страшно, что не будет тех нас. Страшно, потому что почти каждый день да пробиваются слова вроде "пути назад нет", "так, как раньше, больше не будет". "Я к тебе не вернусь." По-хорошему было бы закинуться миртазапином с коньяком, а как начнет срубать - попытаться вскрыться. Чуваки из фотостудии рядом знатно бы охуели с утра от такой находки. Я знаю, насколько я дерьмовый и отвратительный человек. Я знаю, на что я иду, знаю, что нужно ждать и жить. Но блять, как страшно-то. Хочу быть хоть немного готовым к пиздецу. Может так хоть спать смогу.
Поднял панику. Переполошил предков. Мать пошла на последние уступки. В последнее время мы если и говорим с ней, то говорим о смерти. Ее смерти или отца. Если первым сляжет отец, она тоже долго не протянет. Если же она, то я даже представляю, чем все закончится. Мы здорово сопьемся. До тех пор, пока у него не откажут ноги окончательно. Когда я останусь один, продам к черту эту квартиру. Там очень тихо и спокойно. Иногда даже уютно. Зачем только.
Жалкий, мерзкий я.