Не пью ни кальцемин, ни остатки сонапакса не трогаю. Есть не получается вовсе. Понимая, что нужно хоть что-то в себя затолкать, только перевел еду. После небольшого количества тошнота появляется. При этом, алкоголь идет без проблем. Иду по ее тогдашнему пути - самое дешевое, лишь бы побольше.
Состояние совершенно безумное. Досидел до двух часов ночи. Уже и Тимба ушел, а я все не мог. Одному страшно совсем было. А утром накрыло так, что я охуел - около шести часов меня выдернуло из сна настолько сильной внутренней болью, что я и представить не мог, что такое вообще может быть. Я помню прошлый год. Когда отголоски нашей черной беды мучили меня вплоть до лета. Когда вся чудесная и зеленая весна слилась одним днем с болью, кровью и вот такими рассветами в слезах.
Не представляю, как мне справиться с этим всем. Этого слишком много для меня одного. Хочется, чтобы она сделала как всегда, села рядом, обняла, погладила по волосам и сказала, что все будет хорошо, что я молодец, что мы вместе сильные и переживем беды. Я загниваю без ее поддержки.
Из окна моей спальни видно двор, в котором мы гуляли, когда она приехала после фотосессии. Все в этом городе напоминает о нас.