Принимающая сторона любезно протащила нас на 70 км вперед, чтобы мы не пошли по стопам Димитрия, умудренного недавним опытом. Душевно простившись, мы быстро уносимся в сторону Москвы. Попутки стопятся практически сразу же, только успеваешь поднять руку — простой между машинами едва позволяет сбросить рюкзаки и выкурить по сигарете. Каждый новый водитель прекраснее предыдущего. Буквально в первой же машине мужичок лет пятидесяти пяти читает нам собственные стихи. Про беззубую и кривоногую Фроську, любовь которой настолько чиста и проста, что ее не заменит ни одна красавица. Мы смеемся и аплодируем. Перед тем, как высадить нас, он рассказал еще один стих, но довольно грустный — о женщинах, которые живут с верными псами, а любить предпочитают волков. Стихи были хороши, не в пример некоторым интернет-паетескам. Особенно если учесть, что писать наш водитель начал уже в возрасте "за пятьдесят".
Продолжение.
Стопим уставшего водителя, который к тому времени навернул уже более тысячи километров из Астрахани. Он очень хвалит богатый древними храмами городок Переславль-Залесский, соблазняя нас прогулкой по этому чудному месту. Мы перевыполняем план по километражу, чувствуем себя классненькими счастливцами. Ловим прямую до Москвы — около сотни километров осталось. На подъездах к Мск вместе с машиной застреваем в ебенях достославного мытищинского района в виду то ли раскуроченных дорог, то ли пробешника. Это, конечно, не так обидно, как в прошлый раз, но утомляет. Гелла пытается воспользоваться ситуацией и организовать в р-не ВДНХ, куда обещал завезти водитель, стихийную встречу с москвичами, которых таки хочется успеть увидеть да обнять. На деле оказалось, что до ВДНХ оттуда нам пилить придется еще немало, а времени катастрофически не хватает.
В итоге нарисовался МКАД, который в двадцати минутах езды на маршутке от Алтуфьево, либо в тридцати-сорока минутах от Петровско-Разумовской. Перекосяченная география маршрута вынуждает отменить встречу, тем более что москвичи так и не успели выехать на условленное место. Покофейничав в местной шаурмячной, отправляемся гарцевать по возлюбленному МКАДу. С упорством идиотов всераем три часа бесцельного паломничества хоббитов к роковой горе, разумеется, шагаем не по той стороне кольца, еще не зная о критической неудаче. Протопав пяток километров до первого удачного места для стопа, где примостился грузовик зашкваренных хачей, вкушаем ярославский пловец. Ярославский пловец на МКАДе — да ты в жизни ничего вкуснее не ел. В процессе пикника на обочине наши головы практически синхронно дергаются направо, дабы узреть уебывающий грузовичок, занявший наше место, но нет. Хачи пиздят по телефону, водят хороводы вокруг машины, ссут за остановкой и делают все что угодно, только не уезжают. До следующего места, где можно хоть кого-то остановить, идти очень долго (если точнее — его даже на горизонте не видно), и мы настойчиво ожидаем своего часа. Лучшее, чего мы дождались в итоге, это таксист, который посмеялся над нашими попытками доехать отсюда до М3 и еще один таксист, который иронично свез нас с кольца нахуй и вывалил где-то в р-не Химок, в 20 минутах езды до метро Речной вокзал.
Собирается дождь. Друзья вовсю наяривают с советами оставить это дьявольское кольцо и цивильно пересечь город на метро. Отчаянно колеблясь, мы внимаем голосу разума и всераем половину дорожного бюджета на городской и подземный транспорт, а также полтора часа драгоценного времени плюсом к уже проебанным трем часам.
В глубоком "смеркалось" мы созерцаем новехонькую станцию красной ветки Тропарёво, что сразу после Юго-Западной. Оттуда до киевского шоссе рукой подать. Не то чтобы рукой, да и не то чтобы подать, но цитируя прекрасную фею автостопа Хельту▼ , "для сбившейся с курса собаки сто вёрст - не крюк". Все это время мы незлым тихом словом вспоминали рекомендованный Димой маршрут №309, который, издевательски повиливая широким задом, впервые появился перед нами уже где-то посередине между выездом из Москвы и Наро-Фоминском.
Зубовным скрежетом подгоняемые, от поворота до поворота с горем пополам добираемся до Обнинска. Подкормленные добрым водителем (ты клевый, мужик, правда), владельцем дачи с барабашкой, от одной утопленной в желтофонарном сумраке заправки до другой, доезжаем до оазиса всех автостопщиков мира - круглосуточного МакДака с вай-фаем. Два часа тепла, интернета и непомерно дорогого чая на двоих убивают решимость Дениса двигаться дальше, но памятуя страсти мытищинско-батуринские, нам удается собрать яйца в кулак - кому настоящие, кому метафорические. И этот героизм был произведен не зря: подыскивая удобное место для ночного автостопа, мы шли мимо стоянки дальнобойщиков, откуда нас сам (сам, чуваки, он просто подъехал и забрал нас) забрал приятнейший в общении киргиз. За разговорами об озлобленных москвичах, коррумпированных гаишниках-расистах и человечестве, которое катится к концу света, мы доезжаем до развязки под Калугой.
Ночь, трасса, фонарь, пост МЧС. Почти по Блоку. Холодно дико. На Русь-матушку опустился туман. Совершенно неожиданно для трех часов ночи мы останавливаем следующего дальнобойщика. Почти сразу же. Добрый парень лет тридцати едет из Сибири уже 8 500 километров, почти не разговаривает по-русски. Он помогает нам расположиться в кабине на подушечках (кабина стоит отдельного рассказа: с ультрафиолетовой подсветкой, в мягких игрушках и машинках, с маленькими тканевыми салфетками на приборной панели там было по-домашнему уютно), выкручивает печку до максимума, вручает нам по сигарете «Парламента», пепельницу, и молча прокатывает нас двести километров до самого Брянска. Рассвет в тепле и в дороге — один из самых прекрасных рассветов, поверьте. Но не все так гладко — бедного дальнобоя все же оприходовали местные гайцы с тамошнего поста ГИБДД (а об этих ребятах нам еще киргиз рассказывал, есть на трассе пару мест, где не проедешь, не помазав лапу). «Бакшиш хотели» - грустно сообщает нам водила.
Как в родное, мы заходим в придорожное кафе, обозначенное нами не иначе как «Мотель душ». Оттуда несколькими днями был изгнан Дима, поедающий «Роллтон», но мы решили так не наглеть, и отведали вкусненького двадцатирублевого чая. На двоих у нас осталось четырнадцать рублей и полпачки сигарет. До границы с Украиной примерно сто семьдесят километров.
Неподалеку от облюбованного нами кармана расположился гаец, который совмещал приятное с полезным: в лесной сени от отмывал машину, при этом подергивал палочку и останавливал по бакшиш другие автомобили. Разумеется, водители с испорченным с самого утра настроением, как оголтелые неслись вон, даже не думая останавливаться повторно, чтобы подобрать нас. Оставалось только шагать дальше, выискивая солнечные пятна, пробивающиеся сквозь лесополосу. Над нами сжалился некий видный то ли депутат-чиновник, то ли предприниматель, спешивший на важную бизнес-встречу, на которого рука гайца, видимо, не поднялась. В первой половине дня нам везло на доброжелательных и адекватных водителей.
Опустим рассказы о еще одном дальнобое, которого периодически накрывало размышлениями о том, как огромна Вселенная и ничтожны мы. Опустим также сказ о престарелой паре, которая выкрутила на полную громкость звук магнитолы, как только узнала о том, что мы хохлы. Малыми перебежками по 20-30 километров, мы все же докатываемся до границы, опаленной степным солнцем. По ту ее сторону мы познали ад: пищевой мусор, впаянный в черный расплавленный асфальт, засранные в самом прямом смысле слова обочины, километры унылых очередей на выезд/въезд и еще километры раскаленного ничего впереди без единого намека на тень. успешно преодолевшие границу россияки презрительно проносятся мимо, даже не думая затормозить, поэтому нам пришлось обождать солидный отрезок полуденного пекла, прежде чем нас все-таки подобрали и довезли до Глухова.
Вознаградив себя вкусным мороженком на ближайшей украинской заправке, мы отправляемся в путь с сумасшедшим нациком, адептом телегонии и евгеники, речь которого пестрит возгласами "Стерилизовать!", "Уничтожить!", "Повесить!". Поехавший
дедуля-военный рассказывал о том, что Украиной должен править бессмертный бацька Лукашенко, которому нужно дать неограниченные права, чтобы он перевешал пьющую и курящую молодежь, безответственных матерей, поэтов, писателей и музыкантов (потому что нахлебники), а всех остальных согнал на поля и заводы. У тебя, говорит дедуля Денису, мозга пустая, раз ты в двадцать три женат, еще, небось, и живешь за счет родителей и гадостных татуировок себе наделал.
Занятно, что таки доставив нас до условленного поворота, безумец как по щелчку превратился в нормального, и совершенно будничным голосом высказал полезные советы насчет того, в каком направлении нам двигаться дальше.
Сумская область - это та еще дырища. Здесь мы нутром начали чувствовать древнее зло, тянущее щупальца прямо из недалекого Батурина. Самое частое зрелище - это, в основном, одна и та же машина, катающаяся по перпендикулярной московскому шоссе дороге из одного села в соседнее, а еще аутентичные лошадки, запряженные в телегу. Мы топтались по пустой трассе, много курили, Денис дожевывал ярославский дорожный паек. В какой-то момент даже курсирующий ранее автобус решил уехать в сторону границы и не больше никогда не возвращаться. Но мы все же дождались умильного грузовичка с мороженком "Три медведя". Вел его добрый молодец из Конотопа, который к своему двадцать первому году успел заработать на квартиру, на половину машины, переломать половину костей на мотоцикле и успешно реабилитироваться после аварии.
Довез он нас до позабытой человечеством, а возможно и богами, Майоровки. Здесь мы даже перепугаться успели — единственный звук, который разносился над трассой международного значения, был звуком жужжащих над говнами мух. Постепенно заканчивалась даже вода — после мытищинских ночных +8 по Цельсию, Украина встретила нас тридцатиградусным жаром. Гелла сменила вновь отчаявшегося Дениса и внезапно остановила маршрутку Сумы-Киев. Водитель был готов везти нас последние двести пятьдесят километров бесплатно, но мы честно поделились с ним оставшимися деньгами, и под первые серии "Одессы-мамы" комфортно приехали на Лесную, с которой двенадцать дней назад все только начиналось.
Большое приключение закончилось. Гелла вернулась домой, а Дениса впереди еще ждал первый в жизни одиночный автостоп до Днепропетровска. Но, как говорил Каневский, это уже совсем другая история.
Дорога домой
Принимающая сторона любезно протащила нас на 70 км вперед, чтобы мы не пошли по стопам Димитрия, умудренного недавним опытом. Душевно простившись, мы быстро уносимся в сторону Москвы. Попутки стопятся практически сразу же, только успеваешь поднять руку — простой между машинами едва позволяет сбросить рюкзаки и выкурить по сигарете. Каждый новый водитель прекраснее предыдущего. Буквально в первой же машине мужичок лет пятидесяти пяти читает нам собственные стихи. Про беззубую и кривоногую Фроську, любовь которой настолько чиста и проста, что ее не заменит ни одна красавица. Мы смеемся и аплодируем. Перед тем, как высадить нас, он рассказал еще один стих, но довольно грустный — о женщинах, которые живут с верными псами, а любить предпочитают волков. Стихи были хороши, не в пример некоторым интернет-паетескам. Особенно если учесть, что писать наш водитель начал уже в возрасте "за пятьдесят".
Продолжение.
Продолжение.