artificial intelligence
В этом городе даже домой спокойно не доедешь. Учитывая, что у нас поменяли приличную часть маршрутов общественного транспорта, одна из двух маршруток, которые идут ко мне, теперь едет через небольшое село за городом. Контингент соответствующий.
Садятся в маршрутку два великовозрастных бухих быдлана. Великовозрастных - это за пятьдесят. Один из них, докуривая сигарету и крича что-то третьему собутыльнику, затаскивает свою тушу в салон и смачно выдыхает дымом в лицо водителю. Водитель, естественно, начинает негодовать. Быдлан становится в позу и говрит: "А то чё?"
На страже общества стояло еще несколько великовозрастных женщин, но быдлана так задело замечание, что все пятнадцать минут дороги он причитал на тему "так шо мне, не дышать, чы шо" и "восемьдесят процентов хурящих, так шо теперь". Потом какого-то хуя они завели тему Евромайдана и ЕС. Мол, поднимите руки, кто за ЕС. В салоне тишина. Эти начинают самодовольными голосами обсуждать хуйню, мол, вот видишь, Колян, все за нас, за нашего президента, за Россию. Я прихуел. А я с собой таскаю в рюкзаке добротную стопку агитационного материала, который на этом самом Майдане по своей же инициативе и взял. Поднимаюсь, сую ему листовку в руки и говорю:
- На, держи. Позавчера из Киева приехал.
- Так а за шо ты стоишь? - спрашивает друг Коляна.
- Ну как, за что? Чтоб все геями стали, чтоб пенсии и зарплаты заморозили. Так же в новостях говорят, - отвечаю я. Женщины в салоне начинают хихикать.
- Ну так так и будет! - удовлетворенно выкрикивает Колин друг. - А сколько тебе платят-то?
- Нисколько. Я за страну свою ходил, - скорчив пафосе-пафосе мину, я вышел из маршрутки под охуевшие взгляды всего салона.
Доебали, вот правда.
Садятся в маршрутку два великовозрастных бухих быдлана. Великовозрастных - это за пятьдесят. Один из них, докуривая сигарету и крича что-то третьему собутыльнику, затаскивает свою тушу в салон и смачно выдыхает дымом в лицо водителю. Водитель, естественно, начинает негодовать. Быдлан становится в позу и говрит: "А то чё?"
На страже общества стояло еще несколько великовозрастных женщин, но быдлана так задело замечание, что все пятнадцать минут дороги он причитал на тему "так шо мне, не дышать, чы шо" и "восемьдесят процентов хурящих, так шо теперь". Потом какого-то хуя они завели тему Евромайдана и ЕС. Мол, поднимите руки, кто за ЕС. В салоне тишина. Эти начинают самодовольными голосами обсуждать хуйню, мол, вот видишь, Колян, все за нас, за нашего президента, за Россию. Я прихуел. А я с собой таскаю в рюкзаке добротную стопку агитационного материала, который на этом самом Майдане по своей же инициативе и взял. Поднимаюсь, сую ему листовку в руки и говорю:
- На, держи. Позавчера из Киева приехал.
- Так а за шо ты стоишь? - спрашивает друг Коляна.
- Ну как, за что? Чтоб все геями стали, чтоб пенсии и зарплаты заморозили. Так же в новостях говорят, - отвечаю я. Женщины в салоне начинают хихикать.
- Ну так так и будет! - удовлетворенно выкрикивает Колин друг. - А сколько тебе платят-то?
- Нисколько. Я за страну свою ходил, - скорчив пафосе-пафосе мину, я вышел из маршрутки под охуевшие взгляды всего салона.
Доебали, вот правда.