artificial intelligence
Меня пугает не столько состояние физическое, - разные болюшки я привык терпеть достаточно долго - сколько состояние эмоциональное. Особенно последние вечер и утро. Сменяются эти состояния очень быстро, а мне действительно становится страшно за свою голову. Еще давно я стал думать, что обзавелся такими же бедами как и Тинушка, но их удавалось побороть, когда мы снова виделись, когда снова были вместе. Сейчас же это совсем пиздец. Я чуть не скачу от радости, когда она говорит со мной. Разговоры с ней дают мне очень многое. Я убеждаю себя в том, что ничего не случилось. Я верю в то, что все еще получится. А потом мне приходится оставаться наедине с собой. И это самое страшное.
Я не смогу объяснить, что именно я тогда чувствую, потому что мысли и образы меняются слишком стремительно. Я довожу себя до того состояния, когда начинают дрожать губы, и замечаю, что стою или сижу с вытаращенными глазами, а на меня смотрят люди с опаской. Я пытаюсь говорить с Мортом, он что-то рассказывает, о фильмах, о работе, а я в ту же минуту отключаюсь и ухожу куда-то в себя. И я даже не знаю, о чем я думаю в это время. Совершенно выпадаешь из реальности, а потом не можешь понять, что происходило. Говорил ты что-то, делал что-то или просто стоял. Я еду в автобусе, прокручивая в сотый раз случившееся, а потом - возвращаясь к нормальному восприятию - замечаю, что стою улыбаясь, а в голове звучит какая-то песня. Я приезжаю домой, пытаюсь убедить себя, что все получится. Даже радуюсь этому. А спустя пару минут замечаю, что сердце бешено колотится, страшно очень и не пошевелиться. Но хуже всего засыпать. Чтобы уснуть, нужно довести себя до такого состояния, когда мозг уже просто не может показывать тебе что-то из-за усталости. Иначе ты ложишься, обнимаешь подушку и видишь все. Видишь эти образы. И было бы хорошо разреветься, раз уж я тряпка, но даже это не особо получается. Начинаешь себя убеждать, что она просто переехала подальше, что вы скоро увидитесь, чудно проведете время, а потом я смогу вот так же обнять ее, сунуть нос между плечом и шеей, уткнуться в волосы и уснуть с ее запахом. Если получается уснуть с этим, то это еще не так страшно. Через день приходят кошмары. Вот тогда утром наступает ад. На работу заставляю себя идти только потому, что мне стыдно перед Мортом. Наверное, если бы не он, я бы бросил все. Не представляю, что бы со мной тогда было.
Но она пообещала помочь. Сказала, как же я могу не. Я хочу вылечиться. Попью ее таблетки. Если не поможет, пойду ко врачу. Мы уже договорились. Я хочу вернуть реальность. Хочу правильно оценивать свои действия и поступки. Ведь когда-то же я мог. Когда-то я не делал ей больно, потому что понимал, что это - больно и неправильно. Я хочу быть здоровым. Хочу быть сильным. Хочу нравиться себе и ей. И когда все это у меня получится, все получится и у нас. Мы ведь идеальные друг для друга. А то время, что грядет, поможет стать нам лучше.
Карина говорила, что наша с Тинушкой проблема в том, что мы оба нервно-больные люди. И что эту болезненность мы друг в друге лелеем и любим. И что любить нам нужно друг друга либо такими, какими мы есть - простить друг друга по-настоящему, не показать видимость прощения, а простить внутри, - либо не любить вовсе. Когда мы избавимся от этой болезненности, когда мы оба станем лучше, все изменится. Мы снова сможем быть вместе. У нас получится.
Я не смогу объяснить, что именно я тогда чувствую, потому что мысли и образы меняются слишком стремительно. Я довожу себя до того состояния, когда начинают дрожать губы, и замечаю, что стою или сижу с вытаращенными глазами, а на меня смотрят люди с опаской. Я пытаюсь говорить с Мортом, он что-то рассказывает, о фильмах, о работе, а я в ту же минуту отключаюсь и ухожу куда-то в себя. И я даже не знаю, о чем я думаю в это время. Совершенно выпадаешь из реальности, а потом не можешь понять, что происходило. Говорил ты что-то, делал что-то или просто стоял. Я еду в автобусе, прокручивая в сотый раз случившееся, а потом - возвращаясь к нормальному восприятию - замечаю, что стою улыбаясь, а в голове звучит какая-то песня. Я приезжаю домой, пытаюсь убедить себя, что все получится. Даже радуюсь этому. А спустя пару минут замечаю, что сердце бешено колотится, страшно очень и не пошевелиться. Но хуже всего засыпать. Чтобы уснуть, нужно довести себя до такого состояния, когда мозг уже просто не может показывать тебе что-то из-за усталости. Иначе ты ложишься, обнимаешь подушку и видишь все. Видишь эти образы. И было бы хорошо разреветься, раз уж я тряпка, но даже это не особо получается. Начинаешь себя убеждать, что она просто переехала подальше, что вы скоро увидитесь, чудно проведете время, а потом я смогу вот так же обнять ее, сунуть нос между плечом и шеей, уткнуться в волосы и уснуть с ее запахом. Если получается уснуть с этим, то это еще не так страшно. Через день приходят кошмары. Вот тогда утром наступает ад. На работу заставляю себя идти только потому, что мне стыдно перед Мортом. Наверное, если бы не он, я бы бросил все. Не представляю, что бы со мной тогда было.
Но она пообещала помочь. Сказала, как же я могу не. Я хочу вылечиться. Попью ее таблетки. Если не поможет, пойду ко врачу. Мы уже договорились. Я хочу вернуть реальность. Хочу правильно оценивать свои действия и поступки. Ведь когда-то же я мог. Когда-то я не делал ей больно, потому что понимал, что это - больно и неправильно. Я хочу быть здоровым. Хочу быть сильным. Хочу нравиться себе и ей. И когда все это у меня получится, все получится и у нас. Мы ведь идеальные друг для друга. А то время, что грядет, поможет стать нам лучше.
Карина говорила, что наша с Тинушкой проблема в том, что мы оба нервно-больные люди. И что эту болезненность мы друг в друге лелеем и любим. И что любить нам нужно друг друга либо такими, какими мы есть - простить друг друга по-настоящему, не показать видимость прощения, а простить внутри, - либо не любить вовсе. Когда мы избавимся от этой болезненности, когда мы оба станем лучше, все изменится. Мы снова сможем быть вместе. У нас получится.