Хотел написать большой пост о пиздецах нынешних, о пиздецах грядущих и о том, как меня все это заебало. Уснуть не мог, думал о том, что напишу. Пришел на работу, а не пишется. Дерьмо какое-то. Ну протянем мы еще месяц, два в лучшем случае. Потом-то что? Потом у нас даже чтоб уехать, денег не останется.

@темы: temp\tn-tn, temp\bd_thngs

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В черновиках висит уже шесть недописанных постов.

Я не могу так больше. Сегодня умерла Кынечка. Вчера говорил с братом, отцу нужна операция за 2500$.

@темы: temp\bd_thngs

---

02.08.2013 в 10:06

Пишет  рукиноги:

серым оно будет потом
Мы встали с рассветом, втроем отправились к матери домой. Ден вошел в квартиру первым, снял с Кыни катетер, я очень об этом просил. Уложил ее в черный картонный гробик. Последним погладил. Мы взяли лопату у знакомой соседки, пошли в сад. По пути я сорвал розовые цветы с клумбы. Маленький букетик на одном стебельке. Кыня любила жевать цветы. Не помещалось в голову, и не помещается до сих пор, что в той коробке лежит она. Моя, живая, пушистая девочка. Это какая-то глупая ошибка, она сидит где-то в квартире, умывается или умывает кого-то. Смотрит большими янтарными глазами, умными и добрыми. Кыня.

Ден с Антоном вырыли могилку под кустом в саду, где мы однажды гуляли с Кыней. Ден положил гроб. Я положил цветы. Я попрощался и бросил землю. Только тогда я впервые заплакал. Но понимание, осознание, простая суть – Кыни нету больше – не пришла и тогда. И теперь. Я просто не могу уместить это в себе. Еще вчера была, вчера дышала, вчера я прикасался к ней. Теперь больше не смогу. Как так?

Мир пустой. Мое дитя под землей. Это был самый красивый рассвет, последний рассвет моей Кыни.

---

Случилось так, что нам с каваюшком пиздец.Пиздец по охуительной причине. Деньги. Их у нас нет. Вообще. Совсем, то есть.

Когда я переехал жить к Рогозову, у меня на тот момент было около четырех тысяч гривен. Которые мы успешно проебали с ним и юзерами  рукиноги и  timba. Я решил уволиться из агентства недвижимости после дня рождения юзера рукиноги. Но случилось так, что юзер рукиноги сам был вынужден въехать к Рогозову и ко мне, потому что остался без жилья. К тому времени я уже был нищ - последние 250 гривен мы потратили в "Сильпо", накупив на ее день рождения бухла. Потом с таким же успехом мы проебали все деньги юзера рукиноги. Большую часть опять же на алкоголь. Рогозов пытался устроиться на работу, но у него случилась хуйня. То ли из-за того, что он сам алкоголик, то ли по другим причинам. Суть в том, что мы остались без денег. Юзер рукиноги убедил Рогозова одолжить хоть какую-то сумму, потому что у нас кончилась еда, сигареты и мне даже на проезд на работу не хватало. И Рогозов их одолжил. Я подозреваю, что взял он где-то 500 гривен. На которые мы могли бы вполне успешно неделю-полторы прожить. А то и две. Но в тот же день с двумя своими друзьями он пропил большую часть этого. И сегодня уехал пропивать остаток.

У нас осталась горбушка черного хлеба. Шесть картошин. Пол-пачки сливочного масла. Пачка кетчупа и одна сосиска. И две гривни. За которые я как-то должен завтра поехать на работу. Сахар закончился, остатков меда едва хватит на то, чтобы утром выпить чашку кофе.

Даже в этом дерьме есть место радостям. Мы заботимся друг о друге. Вот юзер рукиноги нажарил мне картошки, я юзеру рукиноги приношу хлеб с маслицем и готовлю чай. Так выглядит наш ужин.

Понятия не имею, как мы выживем.

@темы: temp\tn-tn, temp\frnds, temp\lf, temp\wrk, temp\bd_thngs

---

Зашел на кухню кота покормить, посмотрел на бутылку с водой, в которой уже растаял лед, охуел от того, что так быстро. Потом вспомнил, что  рукиноги и Рогозов уехали еще вчера вечером, а я проспал почти сутки, и охуел вдвойне. С блядским организмом совсем что-то нехорошее. Если не говорить о том гигантизме, который постиг мою левую стопу, все остальное происходящее не так сильно заметно кому-то, кроме меня. Вчера долго не мог избавиться от головных болюшек, закинулся цитрамоном и темпалгином, отпустило. Удивился своей раздражительности и озлобленности и лег спать. Сегодня же с трудом перемещаюсь по квартире. Спать все еще хочется. Голова болит пиздец как. Кофе варить нет сил, буду пить растворимый и курить сигареты без фильтра, других нет.

@темы: temp\lf, temp\bd_thngs

---

Плохи дела, начинается старая хуйня, которая совсем меня не радует. За эту неделю я уже дважды садился писать псто, пока свежи впечатления и воспоминания, и не мог. Слова не складываются. Слог, который получается, не нравится мне самому. Как я могу дать читать людям текст, который неприятно читать самому. Так уже полтора месяца. С тех пор, как я переехал жить к Рогозову. Даже когда я жил в офисе, я мог писать. Пусть писалось только о больном, но. Здесь я себя чувствую куда уютнее, здесь мне комфортно, а написать ничего не получается. Обидно даже, ведь есть о чем.

Мы познакомились с Вадимом Курылевым, мы ходили на студию Довженко и присутствовали при записи альбома группы "МалаВер". Ходили на концерт Курылева, после которого ходили к Верюжскому, пили с беларусами беларуское пиво и беларускую водку на улице Белорусской. Мы отправили несчастного Рогозова с друзьями на Десну на две недели. К нам  timba приезжал, мы отметили день рождения юзера  рукиноги, после которого я решил уволиться с работы. Рогозов вот скоро возвращается, они вместе с Верюжским будут сводить записи со студии. Мне нужно привести в гожий вид фоточки со студии и концерта. Верюжский после моих уговоров начал читать "Шантарам" и обещал прийти с индийским бухлом, оставшимся после его поездки на Гоа. Столько, столько всего, обо всем есть фотографии, обо всем есть память, обо всем хочется написать, а я не могу. И вот прошло несколько недель, а я уже и забываю. Вот мы сидим на кухоньке в Борисполе,  timba приехал с концерта The Prodigy, я привез Рогозова, мы пьем, он поет, все здорово. Вот мы перевезли вещи юзера  рукиноги из Борисполя обратно в Киев и едем к Рогозову на текилу. Вот мы с юзером  рукиноги стреляем из пневматики по входной двери квартиры, а потом, уже пьяные, долго курим на балконе и смотрим в рассвет.

Блять, это все затирается, забывается, особенно с моей памятью. Маркесовская Виситасьон хорошо описала эпидемию бессонницы, от которой она спасалась вместе с братом. Чувствую себя отвратительно тупым, не способным на размышления. Слабым. Слабовольным. Слабохарактерным. Слабовсё. Стараюсь не пить хотя бы, но не получается не.

Когда мы стояли на этом самом балконе, два маленьких воробушка, которым и сигареты-то не всегда без паспорта продают, допивая пятую литровую сиську пива, я почувствовал себя неприлично трезвым. Дико испугался мысли о том, что лучше бы я взял водку.  рукиноги молодец, она всячески держится, вот в день рождения выпила, и снова старается не. А у меня не получается. Нужно пропить курс афобазола, нужно попить труксал, нужно привести в норму сон, принятие пищи, меньше курить и бухать. Искать новую работу, возвращать долги, которых уже накопилось шесть тысяч. Только все это рушится к хуям вопросом "зачем"?

Я люблю тебя, каваюшек.

@темы: temp\tn-tn, temp\frnds, temp\lf, temp\bd_thngs, temp\instgrm

---

Писать хочется, да не пишется. Потому вот вам инстаграм: henry_case

@темы: temp\instgrm

---

С юзером

 opossum.С юзером  opossum.

С Рогозовым.

С Рогозовым.




Все снимал юзер  рукиноги.

@темы: temp\phtgrph

---

Бухал с дайре-илиткой. На Крещатике меня встретили юзеры рукиноги и ве, при которых я поспешно влез в фонтан на радостях. Радости были от того, что я обрел корректирующие зеленые линзы, дешевые акционые конверсы и шел бухать с клевыми чуваками. Я все порывался набрать винища, пока юзер ве заказывал пиццу, но у юзера рукиноги оказалась с собой бутылка из-под колы, в который были остатки говнарьского портвейна. За вином так и не сходили. Добравшись до места вписки я все же познакомился с юзерами opossum и mort. К Паше я уже заранее был настроен крайне положительно, а юзера mort заранее просил не показывать хуй, зная его похождения в сообществе без одежды. Но юзер mort тоже оказался всячески клев.

Много говорили, много пили. Убедил юзера opossum, что украинское пиво "Оболонь", экспортное пиво "Оболонь" и пиво "Оболонь", которым меня угощал Верюжский - три разные вещи, и у нас его пить точно не стоит, потому пили мы темное "Черниговское", которое ему даже понравилось.

Удивлялся потом долго, насколько легко мне далось общение с юзером opossum. Поскольку юзер рукиноги, находясь во всяческом восхищении от Паши, много и часто о нем говорил, я заранее понял, что для этой тусовочки слишком туп и быдловат. Но даже мои плохие шутки воспринимались чуваками нормально, в особенности юзером mort. С Пашей говорили много, особенно, когда я стал совсем пьян и зол. Ходили вокруг дома, а я без остановки все рассказывал, рассказывал, да все хуйню какую-то. Стыдно до сих пор, да и будет стыдно дальше, потому что боюсь таких клевых чуваков разочаровать или заебать своими разговорами. Надеюсь, мои монологи были Паше не в тягость.

Юзер рукиноги вместе с Рогозвым теперь ходят да подъебывают меня по любому случаю после того, как юзер opossum позвал меня спать к себе, так как юзеры рукиноги и ве спали вместе. Паша говорит, что не оставлять же меня одного. Идем, говорит, в "мальчиковую", я приставать не буду. Но юзер рукиноги всячески этому воспротивился, потому спать пришлось мне одному.

Жаль только, что провести Пашу в аэропорт и Свету на вокзал мы так и не поехали, потому что я упился снова и уснул, а юзер рукиноги вместе с Рогозовым встречал рассвет, и уснул только под утро, когда мне уже на работу пора было идти.

Вы клевые, ребят. Мы обязательно приедем в Питер. Вдвоем.

Теперь у меня есть памятные фоточки и с Пашей, и с Рогозовым. И если Пашу и без того не сложно увидеть на фоточках, то совместную фотографию с Рогозовым не в фокусе я здесь засвечу, как только получу ее от юзера рукиноги.

@темы: temp\tn-tn, temp\frnds, temp\lf, temp\phtgrph

---

Когда в Малой опере был unplugged-концерт "Адаптации", а Ермен с группой, еще в Берлине закинувшись ЛСД, добирались очень уж долго, я выбежал их встречать. Так я попал к чувакам из радио "EgoFM". Да и сам Ермен, будучи под кислотой, тоже попал.

@темы: temp\lf

---

Ох. Я соберусь с силами и напишу о квартирнике, о переезде, о житие с Рогозовым, о ее знакомстве с Рогозовым, о приезде Тимбы и его знакомстве с Рогозовым, о запое, закончившемся в Борисполе, о посиделках с бывшим спецназовцем и Егором Верюжским, о работе риэлтором и зеленых линзах. Только бы не забыть все это.

@темы: temp\lf

---

Мы бы сидели на балконе. Она справа, я левее, у двери. На ней было бы пальто. Или может быть в одеяло бы укуталась. Или в моей кофте с капюшоном, которая ей нравится. Ночь ведь прохладная. Между нами стояла бы пепельница и две бутылки Сомерсби. Или две банки Шейка. Или какого-нибудь Трофи, который она любит. Мы бы сидели на балконе и курили. Как всегда путая сигареты и меняясь ими по два-три раза, пока не докурим. Под нами шумела бы трасса. Напротив пиццерии какое-нибудь быдло шумно распивало бы пиво. Мы бы сидели, курили и говорили о чем-нибудь. Негромко. Или наоборот, бурно о чем-нибудь негодовали бы. И ветер бы шумел в деревьях прямо перед нами. Над общагой напротив висели бы облака, и луна эта огромная светила бы прямо в окно. Мы бы улыбались, говорили друг другу, посмотри, какая ночь. Ветер этот, да луна такая большая. А над горизонтом иногда молнии появляются, даже розовым почему-то отсвечивает, видишь? И видели бы. Кто еще увидит, если не мы. Кому это еще надо.

Я не ее сорта. Наверное, и не был никогда. Другим был. Лучше, чем сейчас. Но даже когда был, был глупым. Всегда был глупее, чем она. Что тут говорить о теперешнем. Она права. Я могу быть хорошим издалека. Издалека даже клевым могу казаться. Только если ближе окажусь, то жизни ломаю. Все свое мудачество тут же показываю. Даже если стараюсь не.

Я тупее, чем кажусь. Слепой. Пустой совсем. Нет ничего внутри хорошего, ценного. Ленивый, слабовольный, мало на что способный. А если и способный, то только на очень, очень плохие дела. Такие, которые сделал с ней. Раньше, когда мы были, когда она просила не говорить ей, что я люблю ее, не называть так, как нравится, я боялся, что и правда разлюбил. Что не люблю. Думал, что будет, если не станет нас. И не было ничего, когда думал. Темно. И все. Сегодня подумал о том, что было бы, если бы она умерла. Сидел с выпученными глазами, так что больно стало, когда слезы появились. Наверное, она права, что я и любить-то не умею. Не умею так, как любит она.

Если мы не видимся, ей становится лучше. Ей правда лучше без меня. Даже радоваться получается. Только даже так у меня получается причинять ей огромнейшую боль. Бить снова и снова. Она заболевает. Это очень страшно. Страшно, что я убил человека. Что Солнце наше убил. Убил будущее. И добиваю. Добиваю постоянно. Я хочу меняться, хочу не творить хуйни. Да не получается. Все снова и снова происходит, все заставляет ее помнить, все разрушает ее.

Со дня на день нас не станет. Все заканчивалось уже огромное количество раз. Только я мучаю, мучаю ее дальше. Если бы ничего не случилось, я бы, наверное, и не понял, что люблю. Вот так вот криво, извращенно, убивая, но люблю. Случилось. Только что вот теперь? Что нам?

Егор пригласил завтра на квартирник. В 18:00 на Лукьяновской. Будет мало людей, нам можно бесплатно. Просил только пару фотографий на память сделать. Ты скажи мне, без тебя не поеду.

@темы: temp\tn-tn, temp\lf, temp\bd_thngs

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я знал, куда я еду, и на что я рассчитывал?

Вчера был славный день. Мы с ней договаривались о встрече, но с самого утра ее не было в Сети. Решил не звонить, думал, что делами всяческими занимается. Как и оказалось. Она приехала ко мне около трех часов, проведя две съемки с не самыми приятными людьми. Уставшая, загруженная пакетами, штативом и фотоаппаратом. И чертовски красивая. Мне безумно нравится открытость ее лица с такой прической, мне безумно нравятся ее тоненькие рученьки и ноженьки. Как-то она сказала, что любовь делает нас красивыми. Но она выглядит красивой всегда.

Она переоделась в психоделичное цветастое платьице и мы отправились снимать стрессик-тарасика. Сидели, пили, много курили и много разговаривали. Мне нравится ее слушать. Ей нравится делиться со мной. То, о чем она говорит, вряд ли поймет кто другой.

Отправил ее на вокзал, ведь ей ехать в другой город. Мне чертовски нравятся наши моменты прощания. На пороге ее дома, в тамбуре электрички или в маршрутке, как это было вчера. Меня чуть не придавило закрывающейся дверь, пока я стоял на ступеньках и рассказывал о том, что буду делать после ее отъезда.

После ее отъезда я отправился к Антону. Мы должны были ехать к нему вместе, но я так и не понял, почему Антон решил перенести их знакомство на другой день. С Антоном у меня получилось совсем странно. Он играет на басе в группе "МалаВер". На концерте "Адаптации" мы сначала познакомились с Егором Верюжским, к которому я подрядился помогать со следующим концертом, где и познакомился с Антоном. Мы курили после окончания действа, мне нужно было поделать небольшие дела, а Антон, с которым я проговорил все время между выступлением "МалаВер" и "Адаптации", увидел мою руку в шрамах и сказал, что в прошлом году его жена, его Света, повесилась. И пригласил меня к себе. Мы много пили, делились всякими ништяками, порой вместе сидели и рыдали. Удивительно, что человек в возрасте за тридцать обладает таким мозгом и таким пониманием. Вчера я шел к нему под дождем, из наушников Ермен вопрошал о том, сколько их здесь, а я улыбался, смотрел в небо и на людей, озлобленных, отвратительных в своей озлобленности, прятавшихся под навесами, сумками и газетами. И поднимаясь вместе в лифте, я рассказал ему об этих людях и о своем ощущении дождя в Киеве. Во время дождя Киев можно любить. Антон, как начался дождь, сам стоял на балконе, курил и подставлял дождю руки, радовался сладкому запаху лип, который здесь создает ту весну, которой и не было толком. Мне даже объяснять не пришлось ничего. Сказал о дожде, о запахах, о людях, а он все понял. Меньше чем за месяц он стал мне клевым другом. Настолько, что сейчас он уехал в Харьков выступать на благотворительном концерте, а я остался в его доме смотреть за огромным котиком по имени Перс. Перс спит на горе моих вещей, уткнувшись мордочкой в футболку "Адаптации", которую мне подарила она.

Я знал, куда я еду. И поверить в слова Антона о том, что пить он перед дорогой не собирается...Да блять, как вообще можно верить в то, что пить он не собирается. В каждый мой приход неожиданно из холодильника появляется водка. Мы пили, делились всяким, и снова очень многое у меня сводилось к ней, он часто вспоминал Свету, мы дискутировали, снова ходили за водкой, и снова делились всякими ништяками. Антон показал мне гитару, немецкого производства, гитару его отца, на которой он сам учился когда-то играть. Гитаре около пятидесяти лет. Антон сказал, что если я займусь ее починкой, он отдаст ее мне. Часто повторял, что игра должна играть, а не пылиться. А я держал вы руках этот узкий гриф, стирал с нее пыль, гладил потрескавшийся лак, рассматривал переливы цвета от бордового к желтому и понимал, что влюбился в эту гитару. На ней я хочу играть. Он отдает мне не какую-нибудь хуйню, которую можно купить за две сотни на аукро, он отдает мне память.

Мы смотрели на восходящее солнце на рассвете. На то как меняются цвета, как из серого появляется желтый, синий, красный. Я чуть ли не кричал, что она должна это увидеть, что мы обязательно побываем здесь вместе с ней, и я покажу ей рассвет. Она любит рассветы. Она научила меня любить их. Я сказал Антону, что надеюсь на то, что они понравятся друг другу. Антон сказал, что я не могу любить плохого человека. Он забросил на плечо гитару в чехле и отправился в Харьков.

Я знал, куда я еду. И как, блять, после всего выпитого и после встреченного рассвета мне ехать на собеседование, если я по квартире с трудом передвигаюсь? Очередной день без важных дел, но он того стоит.

@темы: temp\tn-tn, temp\frnds, temp\lf

---

Даже написать не получается. Вот ехали вчера поздним вечером, она читала Паланичка, я стоял рядом и время от времени прижимался к ней и целовал, и хотелось написать о том, как охуенно вот так вот вместе, как много ништяков, как много хорошего и как удивительно, что столько прекрасного обнаруживается вокруг, и никто больше не видит этого, и что радуюсь очень нашим встречам, и что каждая минута, проведенная вместе, по-своему охуенна. Сегодня хотел рассказать о том, как сидели на кухоньке с хозяевами, пили пиво и похавывали креветки, и о грозе за окном, и о том, как целовались в электричке.

Начал писать обо всем, но, блять, мне не нравится то, что получается. Не нравится слог, не нравится обрывистость предложений. Какого хуя, я же мог. Я фотографирую ее на древнюю Олимпию с беспонтовыми focus free-объективами, я ищу работу, спиздил из офиса ноутбук и у нас почти нет денег, мы неплохо проводим время и впереди огромное количество дел, которые надо делать, вот о чем я хочу писать. Пишись же.

@темы: temp\tn-tn, temp\lf

---

Не смог удержаться, показал ей сережки-ловцы, которые хотел подарить внезапно. Она их очень давно хотела. Вот такой я хочу ее видеть как можно чаще. Улыбающейся, скачущей и визжащей от счастья и радости. Это прекрасно. У нее прекрасная улыбка. И смех, который она сама ненавидит, мне нравится чертовски.

Сегодня она будет в синем платье. Хочу сделать несколько фотографий на пленку.

Они ей очень пойдут.

***

Когда к нам приезжал  timba на майские , было много хорошего. Хорошие сериалы, хорошие прогулки, бухлецо и пицца в сковороде, которую мы все же научились готовить. Было даже желание сделать из меня пидараса.

Почти получилось.

Почти получилось.



***

Потом был страшный день, но до того мы сидели на Выдубичах и

экспериментировали со вспышками.

экспериментировали со вспышками.

@темы: temp\phtgrph

---

В какую же хуйню я превратил наши жизни. Пиздец. Я все равно люблю тебя, пусть даже ты и слышать этого не хочешь. Не могу, не могу давить в себе это.

Когда просыпался в шесть утра от ее звонков, когда сам просил, чтоб каваюшек позвонил мне и разбудил, когда она звонила мне по нескольку раз, делилась наблюдениями о котиках, о закате на мосту над железной дорогой, узнавала что вокруг меня и что я вижу - это было чертовски здорово. Раньше мы ненавидели телефонные разговоры, они редко занимали по времени больше минуты. Но мне нравятся эти звонки. Я все равно не могу удержаться, все равно звоню, чтоб поделиться каким-нибудь ништяком. Но ее звонков теперь почти нет. И это я проебал.

Не могу молчать. Нихуя не получается. Она красивая, и я хочу ей говорить об этом. И о том, что мне нравится рядом с ней и вместе с ней. И как клево было возвращаться электричкой в Борисполь среди ночи, когда она свернулась калачиком и спала на моих коленях, а я всю дорогу смотрел на нее и улыбался. Хочу сказать, что тоскую и увидеть хочу, и волосы потрепать привычно, и обнять, и запах почувствовать, наготовить картошки фри, как мы договорились, и завалиться смотреть "Игру Престолов", и что жду не дождусь завтрашнего дня, когда это случится. Но это нужно держать в себе.

Она говорит, что влюбляется в меня снова, поверх всего моего дерьма, и боится из-за этого. Потому что я постоянно причиняю ей боль. Блять, самому противно от себя. С одной стороны все идет к лучшему, комнату нашел, ушел с это ебучей работы, отправляю резюме, ищу новое место, но с другой...От нее я уже никогда не услышу этих слов, но не перестану говорить ей, что люблю. Не хочу своими же силами гасить в себе чувства.

Было же время, когда нам обоим было хорошо. Теперь одному из нас всегда болит.

@темы: temp\tn-tn

---

Был у юзера  Mr_Alt. Обсуждали WoT. Пили. Я сидел на балконе тринадцатого этажа, откуда вдалеке виднеется окраина Борисполя и рыдал. Извинялся, что испортил ему день, что потому и боялся ехать с самого утра.

Вызвонил Егора Верюжского, опять проебал номер Антона. В прошлый раз, когда мы виделись, Антон взял гитару и повел меня на Андреевский, где лечил музыкой и джином. Он сказал, что если будет хуево, так, что невмоготу, то я всегда могу приехать. Я позвонил и приехал. Кто поймет еще лучше, как не человек, чья жена решила покончить с собой. На последние деньги обрел пива и сигарет. В гостях у Антона оказался некий "прекрасный блюз-мэн, Толик", который пил с ним уже второй день и еле говорил. Я пришел уже на конец третьего литра. Когда Толик решил покинуть нашу компанию, к нам присоединился некий Женя, владелец репетиционной базы и гей к тому же. Женя недавно расстался с парнем, с которым прожил полтора года.

Я сидел на полу кухни, рядом циркулировал огромный кот по имени Перс, шла очередная водка. Я или рыдал, или молчал. Бычил на Женю, благодарил Антона.

По утрам просыпаться сложно. Сложно так, чтоб в руках себя держать получилось. Антон ушел менять последнюю сотню долларов, я проснулся с голодным кричащим котом в пустой квартире. Мы немного поговорили с ней. Она делает афиши для концерта Вадима Курылева в Киеве, на котором мы числимся в списках организаторов. А после концерта Егор пригласил нас в студию Довженко, присутствовать при записи нового альбома группы "МалаВер".

Ребята снова пришли с водкой. И тут пиздец случился с Антоном. Он постоянно повторял, что продаст квартиру и уедет в Сибирь, что хочет жить отшельником и искать единения с природой, что так он быстрее догонит Светку. Потом он вручил мне ключи от квартиры, велел не открывать окна в квартире, чтоб Перс не прыгал за птичками, и решил уехать в Москву к матери. Не представляю как, но добрался он до Конотопа. Через границу ни один из четырех машинистов, к которым он подходил, везти его не согласился. Антон благополучно вернулся в Киев спустя двенадцать часов. С новой дозой алкоголя.

***

Я переехал на съемную комнату. Немного устроился здесь. Вполне уютно. Хозяева тоже неплохие люди. С хозяйкой почти не общаюсь, но стоит пересечься в кухне с хозяином, и разговор на любую тему может затянуться на час, а то и дольше. Вчера обсуждали и Москву, и Севастополь, и коллекторов, и отношение власти к народу, и выборы, и машины, и компьютеры. Забавный такой мужик.

***

С ней мы учимся общаться по-новому. Чертовски тяжело. Пиздец, блять, как тяжело не говорить ей, что я люблю ее. Не говорить о красоте выпирающих ключиц, о линии бедер, когда она переодевается, об улыбке, молчать о том, как меня пробирает, когда она запускает руку в волосы, не говорить о том, что мне тепло становится от ее лица в маленьком окошке скайпа. Всю нежность приходится в себе давить. Потому что ей больно из-за этого. Потому что она боится. Не представляю, как получится сдержаться, чтоб не прыгнуть сзади, когда она будет заниматься работой, с криками: "О, каваюшек, какой ты клевый" и не поцеловать в затылок.

Даже то, что есть, общие ништяки, которые нам обоим нравятся, я даже их проебываю.

@темы: temp\tn-tn, temp\frnds, temp\bd_thngs

---

Блять, сил никаких нет реветь по утрам. Но каждый ебаный день теперь будет так. Я не знаю, что делать. Как же много в ней ненависти.

Почему я не мог не делать хуйни? Все то время, что мы были вместе. Почему я такой тупой? Почему я все время был таким отвратительным? А теперь, блять, удивляюсь, почему же это она не хочет мне верить. Я убил не человека. Целый огромный мир. Со своим солнцем. Будь что будет. Я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить.